Чем запомнился в истории участок между верховьями Малой Лабы и Мзымты

Краснодар, 26 августа – Юг Times, Владимир Пукиш. Множество наций участвовали в освоении и развитии Кубани, среди них и потомки выходцев из другой империи - Австро-Венгерской.

С 1888 по 1909 год в горах Северо-Западного Кавказа, между верховьями Малой Лабы и Мзымты, регулярно проходила так называемая Кубанская охота, учрежденная великими князьями Георгием Михайловичем и Петром Николаевичем Романовыми. 

Газеты в 1888 году писали, что во время первой охоты великие князья, выйдя из станицы Псебайской вверх по течению Лабенка (так и тогда, и сейчас называют Малую Лабу), вскоре увидели мощную водяную лесопилку, работники которой - а ее обслуживал целый хутор лесорубов вместе с женами и детьми - встретили высочайших гостей хлебом-солью. Корреспондент отметил, что великие князья горячо поблагодарили хуторян за хлеб-соль. Жителями этого хутора были словаки, переселенцы из Австро-Венгрии, а саму лесопилку основали еще в 1870-е годы братья Викентий и Иван Духони. 

Это были весьма примечательные люди. За двадцать лет они сумели так расширить свою водяную лесопилку, что она стала снабжать пиленым стройматериалом всю Кубанскую область. Вот как писал о них современник: «Эти отважные предприимчивые люди, противопоставляя <…> враждебной стихии силу человеческого ума и предприимчивости, можно смело сказать, половину приспособительных работ исполнили собственными руками, не щадя труда и капитала. При выходе Лабенка из горной теснины в расширенной части Шахгиреевского ущелья братьями Духонь устроен на особо отведенном канале вододействующий лесопильный завод». При подходе к лесопилке к шуму реки присоединялся своеобразный ритмичный звук режущего дерево железа. Сама лесопилка представляла собой большой сарай на сваях, под которым бежал Лабенок: «огромная, мелькавшая вверх и вниз пила, приводимая в движение водою, резала, визжа и шипя, надвигавшееся на нее бревно в аршин в диаметре». 

НОВЫЕ ТЕХНОЛОГИИ 

А словацкий путешественник Матуш Фило, побывавший там в 1889 году, указывал, что посмотреть на эту лесопилку приезжали со всей округи, потому что раньше в тех краях доски пилили только вручную. Для него эта лесопилка представляла собой «словацкий уголок» в Кавказских горах. Вот как он ее описывал: «Здание лесопилки, дома и все постройки выглядят так же, как и у нас в Словакии. Порядки на лесопилке и во дворе такие же. Мастера-словаки в фартуках и с трубками в зубах занимаются своим делом, а женщины, девушки и дети так напоминают родной край, что невольно забываешь обо всем, чувствуешь себя как дома». 

Лесопилку эту называли «венгерской пильней»: Словакия в Австро-Венгерской империи входила именно в состав Венгрии, и, соответственно, приехавших на Кавказ словаков называли венгерцами. Хоть до наших дней постройки лесопильни не сохранились, урочище это, расположенное выше Псебая и далее эстонского хутора Бурное, и сейчас носит название Венгерская Пильня. 

А тогда здесь пилили бревна, которые сплавляли сюда по реке из урочища Умпырь, где работали словаки-лесорубы. Тропу по непроходимому ущелью пробили егеря великих князей, что позволило Духоням разрабатывать там лес и даже самим поселиться в Умпыре. 

ДЕЛИТЬСЯ С МЕСТНЫМИ 

Нельзя сказать, что места эти были в то время полностью безлюдными: очевидец сообщал, что в том же 1889 году из кубанских степей вверх по Шахгиреевскому ущелью карачаевцы гнали на летние пастбища свыше двух миллионов овец и девяносто тысяч лошадей. 

Уже упоминавшийся нами Матуш Фило описывает следующий случай, приключившийся с ним, когда он вызвался помочь кузине отвезти вверх на Умпырь хлеб для работавших там сплавщиков леса. Погрузив на коня 17 караваев, он выехал по тропе вверх по ущелью, но скоро путь ему перерезал одиннадцатитысячный табун лошадей, которых погонщики-карачаевцы перегоняли вниз в долину. Фило был вынужден прождать несколько часов, прежде чем весь табун пронесся мимо него, да еще и погонщики отобрали у него почти весь хлеб, оставив лишь два каравая. Вдобавок к этому по дороге на железнодорожную станцию в Армавир, чтобы сесть на поезд обратно домой, он заболевает малярией - ему было так плохо, что он закончил путевой очерк в словацкой газете советом землякам не ехать на Кавказ, «ведь там, гром его матери, даже куры болеют лихорадкой». 

ДИВЕРСИФИКАЦИЯ БИЗНЕСА 

Братья Духони были весьма разносторонними и энергичными предпринимателями. Известно, что фотографии их лесопилки экспонировались в 1896 году на Всероссийской промышленной и художественной выставке в Нижнем Новгороде. Кроме лесопилки под Псебаем, их лесоперерабатывающие предприятия в начале ХХ века действовали в станицах Лабинской и Ахметовской. А в 1898 году Викентий Духонь публикует отчет об археологических раскопках, проведенных в районе словацкого хутора, с приложением фотографий и описей находок. 

В 1907 году Духонь подал заявки на получение свидетельств на разработку месторождений асбеста в местности Белое Осыпище на правом берегу Большой Лабы (сейчас - Урупский район Карачаево-Черкесии) и меди в горах в 60 верстах от Псебая. Первое свидетельство он получил, а второе - нет, потому что по правилам можно было подавать заявку только на одну разработку полезных ископаемых. Правда, сведений о дальнейшей деятельности предпринимателя у властей не было: по истечении двухгодичного срока ходатайства о продлении свидетельства Духонь не подавал, и права его были утрачены. 

Дипломированным горным инженером был еще один Духонь - Владимир Иванович. Судя по году рождения (1877), он мог быть сыном Ивана Духоня. В дореволюционное время он дослужился до ранга титулярного советника, а в период Кубанской Рады стал помощником заведующего, позже заведующим Отделом торговли Ведомства торговли и промышленности Кубанского краевого правительства. Владимир Духонь был в списке должностных лиц, подписавших от имени Кубанского края 14 (27) декабря 1918 г. конвенцию о таможенных отношениях между Всевеликим войском Донским, Кубанским краем, Крымом и высшим командованием Добровольческой армии. 

А в 1913 году Духони построили в станице Лабинской паровой пивоваренный завод «Санкт-Петербургского товарищества парового пивоваренного завода братьев В. и И. Духонь». Члены товарищества - горный инженер Кабинета Его Величества Владимир Иванович Духонь и его брат Иван Иванович Духонь. Максимальная производительность завода - 150 тысяч ведер пива в год; на заводе были установлены два электромотора и двигатель в 25 лошадиных сил. Позже, во время НЭПа, завод предлагался к сдаче в аренду, а затем был национализирован. 

С РЕЖИМОМ НЕ СОШЕЛСЯ 

Чешские путешественники писали, что лесопилка Духоней работала вплоть до Первой мировой войны. Когда она прекратила работу и какова была дальнейшая судьба проживавших там словаков, неизвестно, а вот имя Владимира Духоня упоминается в списках репрессированных за 1943 год. До этого, в начале 1942 года, инженер Управления местной промышленности Духонь, находясь в блокадном Ленинграде, позволил себе следующее высказывание: «История не знает случая, чтобы город с миллионным населением пятый месяц находился в осадном положении. В Ленинграде от голода умирают тысячи людей, а руководители питаются прекрасно и не заботятся о населении. Я уверен, что при помощи небольшой кучки людей произойдет переворот». Эта цитата, наряду с другими высказываниями местных жителей, была записана НКВД и, возможно, стала фатальной для него.