Краснодар, 17 мая – Юг Times. «Юг Times» продолжает публиковать еще одно произведение известного кубанского писателя Владимира Рунова, созданное в любимом им жанре исторических экскурсов.
Любой рубеж, будь он жизненный или исторический, заставляет оглянуться назад и заново переоценить все, что произошло. Смерть человека вдруг может вскрыть неожиданное отношение общества к нему, новые подробности его жизни, которые становятся важны для того, чтобы найти то ли справедливость, то ли тему для пересудов. Так и в эпоху государственных перемен - прежние герои становятся изгоями, а те, кто не был в почете, напротив, набирают силу и влияние. Эмоционирующие массы, перемещаясь от одного политического курса к другому, полностью обесценивают созданное ранее, отрекаются от собственных же взглядов. Автор пытается найти баланс именно на такой случай: как не потерять себя, когда песня прежних царей отгремела, а на смену им пришли молодые управленцы со своими амбициями. Времена меняются всегда неожиданно, а ценности должны оставаться, и одна из них - уважение к человеку, даже тому, которые никак не вписывается в новый курс.
Продолжение. Начало в № 32 (535)
Когда журналисты заставили народ исполнять «ритуальный похоронный танец» вокруг утонувшей субмарины, в стране резко подскочило количество самоубийств. Увы, но в любом обществе немало людей, живущих в так называемом пограничном состоянии: вокруг все спокойно - и они спокойны. Но стоит им, впечатлительным, поведать о какой-нибудь беде - бессонная ночь обеспечена.
А если телевизионные некрофилы со сладострастным чувством водят видеокамерой по трупам, да еще по нескольку раз в день, да еще обещают в ближайшее время «армагеддон», рука такого человека невольно тянется к веревке. «Будь она проклята, такая жизнь!» - напишет он на клочке бумаги для родных и близких.
- Что же вы, поганцы, делаете? - взял меня однажды в оборот мой друг, профессор психиатрии Виктор Григорьевич Косенко. - Вы не понимаете, что у нас больницы переполнены... После ваших долбаных репортажей, замешанных на крови и горе, к нам потоком идут вторичные жертвы «Курска», Волгодонска, Москвы, Чечни...
- А что, ничего не рассказывать? - огрызнулся я.
- Нет, почему же, рассказывайте, но так, чтобы не увеличивать последствия несчастья, - сказал Косенко. - Ты приди ко мне в клинику и посмотри, чем заканчиваются ваши сенсационные репортажи...
Американцы, судя по всему, это поняли быстро. Они не пустили на развалины «отморозков-журналюг»: не хотят, чтобы рядом с жертвами бандитов в другой ряд ложились жертвы «телевизионных мазохистов», готовых на многое ради собственной известности и рейтинга своих телекомпаний...
Нам ли, русским, легкомысленным, как нетерпеливые юноши, судить американцев за беспечность, но американская беспечность - это, скажу я вам, явление уникальное. В нас «сторожевой» инстинкт вбит генетически. Нас хлебом не корми, но позволь кого-нибудь и куда-нибудь «не пущать» (хотя фантастическая длина родных заборов и гигантское количество сторожей никого не защищают от тотального воровства, а даже в какой-то степени ему способствуют). У американцев хищений почти нет, а вот отсутствие бдительности полное. На воздушных судах внутренних авиалиний обстановка, как на детском новогоднем утреннике: экипаж весело балагурит с пассажирами, информирует, какой у них замечательный самолет, с желающими фотографируется и подробно рассказывает об особенностях полета - высоте, маневрах, расстоянии до цели путешествия и как они к ней будут подлетать. Без малого только за штурвал не приглашают.
Многие уже забыли, когда и как угнали первый в истории авиации пассажирский самолет, а я помню. Было это лет сорок назад, и сделал это, между прочим, американец, а точнее, американский солдат, совершенно одуревший от виски. С автоматом в руках, покачиваясь, он свободно прошел на борт пассажирского лайнера не то в Греции, не то в Турции, пригрозил всех перестрелять и на глазах у мира, похолодевшего от ужаса, гонял тот несчастный самолет по всем континентам, пока, утомившись от произведенного эффекта, не сдался где-то в Аргентине. Слава Богу, тогда обошлось без жертв, зато тот американец показал всем злодеям, как удобнее брать «корову за вымя». И вскоре началось такое! А я еще помню аэропорты без паспортов, накопителей, рентгеновских аппаратов, розыскных собак и провожающих с цветами у трапа. Как давно и неправдоподобно это было!
Однако даже взрыв у входа в тот же нью-йоркский торговый центр, унесший шесть жизней, не разбудил Америку. «Это недоразумение! Все несчастья где-то там, за океаном!» - считал рядовой американец. До одиннадцатого сентября 2001 года он был спокоен и наивен, как коза-рекордистка с местной сельскохозяйственной выставки. Сегодня понятно, что все хваленые американские спецслужбы глядели только в спутниковые дальномеры и искали врагов в заокеанских далях, преступно просмотрев, что «рогатая мина» давно трется о причалы Манхэттена.
Лендон как-то рассказывал мне историю своего появления в Америке. У него есть тетка, которую немцы малолетней узницей угнали в Германию. После войны она оказалась в США, где училась, вышла замуж, стала стоматологом и крупным специалистом по пародонтозу, в связи с чем изрядно разбогатела. Женя ее разыскал и явился, как «блудный сын» с известной картины, голый и босый, без всяких средств к существованию, но с надеждой, что тетка ему пропасть не даст! Однако у родственницы уже сформировались качества чисто американские, и дело не пошло дальше единовременного пособия в пятьдесят долларов, которые Женя к вечеру прогулял в соседнем пивбаре.
- Деньги надо зарабатывать! - назидательно сказала тетя и предложила Жене собирать листья в ее саду. Женя работал чисто по-советски: поднимал один лист из десяти упавших. Тетя морщилась, но терпела до тех пор, пока Женя на первое жалованье не купил здоровенную бутылку виски и не привел в отведенный ему для проживания флигель темпераментную мулатку с ближайшей автозаправки. Давно овдовевшая тетка уже изрядно подзабыла, что между мужчиной и женщиной могут быть и иные отношения, кроме заглядывания в распахнутый рот на стоматологическом кресле. Но, повозмущавшись, она решила, что Женины проделки - это результат его длительного пребывания в тоталитарном режиме и отсутствия цивилизованного воспитания из-за недостаточных контактов с достойными людьми. Она решила этот пробел возместить. Из флигеля племянника переселили в господский дом, стали брать на представительские рауты местного общества пародонтологов, повели в мормонскую церковь, где познакомили с малокровной мечтательной девицей на предмет далеко идущих житейских планов.
Однажды тетка в числе сотни лучших врачей Америки получила приглашение на прием к президенту США и взяла с собой Женю.
- Представляешь, у нас бы!.. - воскликнул Лендон. - Да до седьмого колена проверили бы, с кем, когда, кому, каким способом впервые отдалась моя бабушка. А у меня в ту пору даже паспорта не было, какая-то подозрительная справка! И ничего, пропустили в Белый дом. Еще и улыбались у входа: «Какой у вас очаровательный племянник, мадам Вульф...» Это я-то! Вот так, как тебя, я президента видел, заговорить мог запросто, если бы знал тогда английский. Тетка меня каким-то респектабельным господам представляла как родственника и жертву коммунистического режима. Мне кучу визиток надавали... Ты можешь вообразить, чтобы меня кто-нибудь вот так в Кремль протащил, без паспорта, галстука и к тому же небритого.
Но, надо признать, даже усиленное мормонское воздействие не истребило в Жене свободолюбивого духа «вольного художника» из советского города Львова, и он от тетки ушел, правда, уяснив, что в Америке на хлеб, а уж тем более на масло, надо все-таки зарабатывать…
Случай с «манхэттенским кошмаром» сдетонировал всех российских златоустов. Взрыв телевизионной говорильни можно сравнить только с самим обрушением «близнецов-небоскребов». Кто только не упражнялся и не оттачивал мысль, что же надо сделать, чтобы задавить террористов, поймать этого ублюдка Бен Ладена и «отмстить неразумным хазарам».
Ах, какая блистательная возможность снова появилась заявить о себе! Одним из первых на авансцену вылез Михаил Сергеевич Горбачев. Ему, конечно, далеко до таких ловких и эрудированных демагогов, как Хакамада, Явлинский или Немцов, но он обязательно должен был что-то сказать. Как известно, речи Михаила Сергеевича слушать без тошноты невозможно. Это набор ничего не значащих междометий типа: «А как же! Конечно! Мы ховорили! Обсуждали эту проблему! Подписали соответствующий документ! Сейчас ждем, шо будет!» - и так далее. Вся беда в отечественных дискуссиях любого уровня заключается в том, что чем красочнее и убедительнее мы дискутируем, тем хуже делаем, а чаще всего - ничего не делаем.
Американцы давно уже, мне кажется, поняли, что причиной невиданной вспышки международного терроризма и мусульманского экстремизма является глобальная геополитическая катастрофа, вызванная разрушением Советского Союза, и способствовал тому вот этот самый услужливый старичок, бывший заглавный коммунист, дряхлеющий на глазах и слезливо моргающий при воспоминании о жене-покойнице. «Империя зла», по которой американцы били из всех орудий, «прикармливая» всех мыслимых и немыслимых злодеев и предателей, разрушилась прежде всего из-за него, человека, который клялся на Конституции великого государства верно служить стране и народу. Хотели американцы или нет, но равновесие на планете держалось на балансе двух глобальных сил. Ликвидировав одну из них, мир получил то, что и должен был получить, и трагедия в Нью-Йорке - это, к сожалению, еще не последний вариант пережитого кошмара и ужаса. Советский Союз влиял на арабский мир, во многом снимал те проблемы, которые американцы сегодня хотят решить с помощью операции возмездия, то есть масштабных бомбардировок, хотя Вьетнам они бомбили куда более массированно, но с результатом, убийственным для себя.
Надо понимать, и прежде всего современным гегемонам, что люди, которые долго и добросовестно посещают школу пилотов, загодя зная, что готовятся к собственной смерти, и что таких людей немало, и привычный инстинкт самосохранения здесь вообще «не при делах», являют новое и очень страшное орудие смерти, снаряжаемое для самых болезненных мест. В таком случае вывод напрашивается один: Манхэттен может означать начало всемирного «праздника сатаны».
А Михаил Сергеевич седенькой, чисто умытой головкой будет, как китайский болванчик, покачивать и губками причмокивать:
- Вот какие нехорошие дела в мире происходят. Ай-яйяй! Я ведь говорил когда-то, нельзя было этого делать… - и прочее, в том же духе.
На том самом Всемирном конгрессе русской прессы, о котором я упоминал и который проходил в Нью-Йорке в отеле «Шаратон», Горбачев тоже появился. Его под аплодисменты собравшихся представил Валерий Вайнберг, редактор газеты «Новое русское слово», основанной еще первыми русскими эмигрантами, сподвижниками Плеханова, отмечавшей в те дни свое девяностолетие. Большую часть из того времени газета поносила все советское, и ей принадлежит авторство в определении СССР как «империи зла».
Горбачев прошел в президиум, и когда ему предоставили слово, вещал минут десять в привычной для него манере - ни о чем. Сразу после выступления он ушел, говорят, спешил на другое мероприятие. Вайнберг потом признался, что за те десять минут «Горби» пришлось выписать чек на сорок тысяч долларов...
- Ни цента не захотел уступить! - жаловался Валерий.
И тогда я вспомнил, когда и как увидел Горбачева впервые. Было это в Краснодаре много лет назад, во время очередной идеологической благоглупости: соревнования между Кубанью, Доном, Крымом и Ставропольем. Большие начальники и известные передовики ездили друг к другу в гости, щедро банкетировали и потрясали друг друга достижениями, которые, впрочем, никак не сказывались на благосостоянии рядовых граждан.
Однажды в Краснодар прибыла ставропольская делегация. В лучшем помещении города собрали краевую общественность, зал был переполнен. И вот из-за кулис появился Медунов. Впереди него шел коренастый человек с молодым гладким лицом, приятно улыбающийся, в хорошо сшитом костюме.
- Кто это? - спросил я соседа.
- Это новый первый секретарь Ставропольского крайкома. По-моему, фамилия Горбачев, - ответил тот.
Зал взорвался аплодисментами. Медунов, радушный, большой, широко улыбнулся и, ласково обняв молодого коллегу за плечи, сказал:
- Гляди, Миша, как кубанцы тебя приветствуют. Ты человек молодой, учись! У нас есть чему поучиться...
Миша радушно и искренне улыбался и пообещал брать у кубанцев и их руководства все полезное. Он всегда охотно и много обещал. А оказывается, все врал. Сейчас утверждают, так надо было, время было такое...
Честь имею, или торжество бесчестия
Есть такой старый английский анекдот. Студенты спрашивают у профессора: что такое вежливость и что такое такт?
Тот задумался на минуту и говорит:
- Я не могу ответить на этот вопрос формулировкой, лучше расскажу притчу. В старинном замке работал трубочист. Сделав свое дело, он стал выходить и заблудился среди многочисленных помещений и переходов. И вот открывает наугад одну из дверей, а в ванной комнате купается дама. Трубочист произносит: «Простите, сэр» - и быстро закрывает дверь. Так вот, «простите» - это была вежливость, а «сэр» - это такт...
Тонкое и точное определение важных человеческих качеств. Но, что такое честь и совесть - тут, пожалуй, с формулировками и притчами дело обстоит много сложнее, особенно сейчас.
На мой взгляд, с этими нравственными категориями за последнее время произошли коренные деформации - они стали просто исчезать из нашего обихода. То, что раньше было невозможно в человеческих взаимоотношениях - стало доступно массово. Обман и вранье превратились в тактику и стратегию. Возникло даже такое понятие - «кидала», то есть человек обещает одно, а делает совсем другое и знает уже в период обещаний, что именно так поступит.
Слово превратилось в инструмент сознательного надувательства и что самое печальное, в среде любого социального уровня. За это никто не несет ответственности, ни моральной, ни юридической, а напротив, человек, лихо обманывающий других, может, как по ступенькам, вскарабкаться очень высоко и получить для себя достаточно многое, хотя иногда и пулю в подъезде. Такие понятия, как «честное слово», «клятва», «присяга» - превратились в пустой звук. Для некоторых известных циников так и вообще напоминает звук испускаемых газов через задний проход. Почитайте речи тех же Горбачева или Шеварднадзе пятнадцатилетней давности, и вы согласитесь, что я прав…
Продолжение следует
За всеми важными новостями следите в Telegram, во «ВКонтакте», «Одноклассниках» и на YouTube
