Краснодар, 28 марта – Юг Times. «Юг Times» публикует очерк из книги известного кубанского журналиста, в котором он возвращает утраченную память о своем выдающемся земляке.
Почетный гражданин ст. Новоминской, заслуженный журналист Кубани, краевед Ноха Султханов в 2023 году опубликовал сборник «Духовник православных парижан». Ключевым в этой книге стал очерк о священнике Григории Ломако, родившемся в станице Новоминской. События в стране и жизненная позиция этого уникального человека сделали так, что он вошел в историю не только малой родины, но и православной церкви.
Окончание. Начало в № 11
Одним из вопросов, рассмотренных на Соборе, стало решение отдела Временного высшего управления об отделении от Ставропольской епархии Кубанского викариатства и утверждении самостоятельного статуса последнего. В поддержку такого решения выступил Г. П. Ломако. Его доклады Собору протопресвитер Георгий Шавельский* характеризовал так: «Сжато, дельно, убедительно».
Григорий Петрович отметил, что Кубанская епархия давно стремится к самостоятельности, и это оправдано тем, что на ее территории находится большое число приходов, по рядка 500, и тот факт, что Кубанское краевое правительство также хочет для епархии самостоятельного статуса.
После голосования за это решение Кубанское викариатство благодаря стараниям отца Григория впервые в своей истории получило статус самостоятельной епархии, который в дальнейшем подтвердил святейший патриарх.
В двадцатых годах Г. П. Ломако, как и тысячи таких же вынужденных изгнанников, не принявших советскую власть, навсегда покинул Родину.
«Когда по неведомым и непостижимым, но всегда благим и всегда истинным судам Божиим над землею и державой Российской разразилась эта ужасающая гроза и буря, ... тогда многие и многие сотни тысяч, миллионы русских людей очутились за пределами родной страны и по большей части вне пределов Российской церкви. Эти изгнанники, ставшие скитальцами по всему лицу земли, утратили, казалось, все, что можно человеку на земле потерять. Но чудом несказанной милости Божией они сохранили сокровище, ценнее всех сокровищ мира, - свою веру православную.
И с первых же дней своих скитаний они не мыслили своей жизни вне Церкви и без Церкви. Храм стал для них средоточием их жизни, приход - формой их общественной деятельности. Я живо помню первые годы нашего изгнания, когда - изволением Божиим - я имел возможность посетить почти все пункты нашего рассеяния на Ближнем Востоке: Константинополь, Салоники, Афины, Бейрут, Кипр, Египет, Балканы - везде и всюду русские «беженцы», изгнанники, скитальцы с первых же дней прибытия в то или другое место своего поселения первое, что начинали устраивать и делать, - это созидать храм, организовывать приход».
Так вспоминал Григорий Петрович то неспокойное время в своей работе «Церковно-каноническое положение русского рассеяния» в 1950 году. В 1921 году отец Григорий участвовал в заседаниях Русского всезаграничного церковного собора в Сремских Карловцах, который положил начало раскола Русской церкви за границей на долгие годы. Сторонники монархической идеологии, которых впоследствии стали называть «карловчанами», составили обращение Собора к чадам Русской церкви, в котором призывали к возврату законного православного царя и отделению от Московского патриархата в самостоятельное управление.
Против этого обращения возражали многие члены Собора, в том числе и Григорий Петрович Ломако. Они выступали за церковь вне политики и единую и неделимую Русскую православную церковь. Архиепископ Евлогий призывал к благоразумию: «Поберегите церковь, патриарха. Заявление несвоевременно. Из провозглашения ничего не выйдет. А как мы отягчим положение! Патриарху и так уже тяжело!» И, как впоследствии оказалось, был прав. Это обращение усугубило и без того тяжкое положение патриарха Тихона: советская власть стала подозревать его в реставрационных замыслах и еще яростней напала на церковь.
По назначению митрополита Евлогия в 1921 году отец Григорий начал настоятельское служение за границей (Прага, Ближний Восток, Будапешт).
В 1925 году назначен настоятелем церкви во французском городе Ментон, где к тому времени сложилась непростая обстановка из-за действий местного священника, перешедшего к «карловчанам». Протоиерей Григорий Лома ко сумел взять в руки и церковь, и состоящий в ведении братства св. Анастасии «Русский дом», который был отдан в аренду Красному Кресту для осуществления его благотворительных целей. Церковь обслуживала преимущественно обитателей «Русского дома», русских старичков и старушек. Были попытки отстранить священника от уча стия в делах братства и вообще отделить церковь от братства, но попытки эти не удались.
В 1946 судьба забросила Григория Петровича в Соединенные Штаты Америки, где он послужил и настоятелем храма, и деканом духовной се минарии.
Вернувшись из Северной Америки в Париж в 1951 году, отец Григорий был назначен настоятелем знаменитого Свято-Александро-Невского собора, главного православного храма Франции.
Церковь при русской миссии в Париже существовала с 1820 года как домовая в съемных помещениях. В мае 1846 года место священника в ней за нял И. В. Васильев, вскоре решивший создать настоящую церковь, которая могла бы стать центром русской православной жизни в Париже. Он еще раз встретился с императором Франции и получил разрешение на покупку земли и строительство. Необходимо было собрать солидную сумму. Немалые деньги были внесены состоятельными людьми, проживавшими в Париже. Святой отец побывал в России и был принят императором Александром II, который также принял уча стие в финансировании проекта. После многих хлопот удалось получить деньги от купцов Нижегородской ярмарки, собрания винных от купщиков, общественности Москвы, от знатных лиц Пе тербурга. Наконец набралась необходимая сумма - свыше двух миллионов франков. Был приобретен участок земли в центральном районе Парижа, недалеко от площади Звезды, на улице де ла Круа дю Руль, по соседству с русской миссией. Впоследствии улица была переименована в честь офицера наполеоновской армии Дарю.
Архитектором будущей церкви был избран Р. И. Кузьмин, профессор Академии художеств, занимавший пост главного архитектора Министерства императорского двора. К этому времени он закончил работу в Гатчине по перестройке дворца и постройке собора св. Павла. Для исполнения чертежей и надзора над строительством церкви был назначен академик, профессор Академии художеств И. В. Штром.
11 сентября 1861 года при большом стечении священ ников, гостей из России и парижан будущий архиепископ Варшавский Леонтий совершил обряд освящения церкви во имя Святого Александра Невского.
«Этот памятник - одно из самых красивых украшений Парижа», - писал о только что выстроенной русской церкви католический аббат Гетте, вскоре перешедший в православие.
Его пять пирамидальных куполов завершаются эллиптическими шарами и сверкающими крестами. В куполах, покрытых позолотой, пробиты красивые окна. Полностью позолоченная каменная крыша церковной паперти поддерживается четырьмя красивыми резными колоннами. Внутри церковь украшена грандиозной стенной росписью прекрасного исполнения. Все стены покрыты яркой живописью, сияющей золотом». Храм получил статус кафедрального собора в 1922 году, когда архиепископ Евлогий (Георгиевский) устроил здесь административный центр (кафедру) епархии приходов русских эмигрантов.
С 1983 года здание охраняется французским государством как исторический памятник. В храме венчались:
• 12 июля 1918 года - Пабло Пикассо и балерина Ольга Хохлова; свидетелями были Жан Кокто, Макс Жакоб, Сергей Дягилев и Гийом Аполлинер;
• в 1922 году - Иван Бунин с В. Н. Муромцевой;
• 30 января 1939 года - Анри Труайя и француженка N;
• в октябре 1962 года - Эдит Пиаф и Тео Сарапо;
• в декабре 1979 года - Галина, дочь М. Растроповича и Г. Вишневской, и Питер Дэниэл;
• в 2007 году - Владимир Крамник и Мари-Лор Жер мон. Здесь отпевали многих известных россиян:
• Ивана Тургенева (7 сентября 1883);
• Алексея Плещеева (1893, сентябрь);
• состоялась панихида по Сергею Дягилеву, скончавшемуся в Венеции (27 августа 1929)
• Федора Шаляпина (18 апреля 1938);
• Ивана Мозжухина (21 ян варя 1939);
• Константина Сомова (1939, май);
• Василия Кандинского (16 декабря 1944);
• Петра Струве (29 февраля 1944);
• Антона Деникина (1947);
• Георгия Гурджиева (1949);
• Ивана Шмелева (28 июня 1950);
• Василия Воскресенского - полковника де Базиль (1951);
• Тэффи (1952); • Ивана Бунина (1953);
• Бориса Зайцева (1972);
• Андрея Тарковского (1986);
• Виктора Некрасова (1987);
• Владимира Максимова (1995);
• Булата Окуджаву (1997);
• Анри Труайя (2007);
• Мишеля Леграна (2019).
По воспоминаниям современников, кафедральный собор на рю Дарю в Париже был единственным местом, где в основном собирались православные эмигранты первой волны, чтобы встретиться с отцом Григорием, послушать проповеди мудрого настоятеля собора. Он был для прихожан добрым наставником, проводил венчания, крестины, панихиды, молебны.
Именно отцу Григорию дове лось в ноябре 1953 года отпевать великого русского писателя, лауреата Нобелевской премии по литературе Ивана Алексеевича Бунина.
Никого из родственников Г. П. Ломако в станице Новоминской не осталось, но мы должны бережно хранить каждую крупицу памяти о нашем великом земляке и его деяниях во славу Кубани и православной веры.
В конце своего рассказа о протопресвитере Григории Петровиче Ломако хочу привести фрагмент его статьи «Нет будущего без веры», которая впервые была опубликована в Париже в 1931 году, а затем переиздана в журнале «Родная Кубань» в 2000 году. Его слова - неопровержимое доказательство того, как этот человек беззаветно любил свою Родину, свой край, свой народ и отдал всего себя истовому служению вере и церкви.
«Когда запорожцы из Буджакских степей в 1792-1793 гг. переселялись на Кубань и в поисках места, где бы можно и удобно было стать кошем, пришли и остановились в Карасунском куту, то одним из первейших дел, которые они совершили, закладывая нынешний Екатери нодар, было сооружение двух церквей: Екатеринодарской и Войскового собора. Дубы, покрывавшие в то время оба берега Карасуна, были выру блены, и из них же была сооружена Екатерининская церковь.
Иначе и трудно было представить их начало жизни на новом месте, у этих рыцарей и стражей святой православной церкви, у которых единственным условием принятия в их славное братство, «Сичь Запорожскую», было - вера в Бога и Пресвятую Троицу и православное крестное знамение. И все те тридцать восемь куреней, которые были в Запорожье, рас кинулись по своим местам, начинали свою жизнь с сооружения храма. Станицы позднейшего возникновения часто одним своим названием говорили, что не мыслит казачество своей жизни без церкви и вне ее.
В те же первые годы своего поселения на Кубани были основаны войском два монастыря: Николаевский и Марие-Магдалинский - женский. И много лет в первом монастыре, куда по старому запорожскому обычаю уходили старые воины, не могущие уже по немощи старческой держать саблю в слабеющих руках, - среди монастырской братии преобладал элемент, более привыкший в своей жизни к дыму пороховому, нежели кадиль ному. Словом, в конце XVIII века на одной из окраин Российской империи прочно осело несколько десятков тысяч людей исключительно глубокой религиозности, необычайной твердости в вере и преданности святому православию…
...Прошлое прошло. Впереди будущее. И если в минувшем были ошибки и недостатки, тем более должны беречься от них те, кому Бог приведет вновь строить жизнь на Кубани. Для народа, утратившего веру и все с ней связанное, нет светлого будущего». Фото: сборник «Духовник православных парижан». Н. А. Султханов, 2023 г.
Справка
Иван Алексеевич Бунин родился 22 октября 1870 года в Воронеже. Октябрьскую революцию и Гражданскую войну Бунин воспринял как катастрофу в жизни страны и соотечественников.
«Испив чашу несказанных душевных страданий», в начале 1920 года Бунин покинул Россию. Вместе с женой он отплыл на греческом пароходе из Одессы в Константинополь, оттуда - через Софию и Белград - в Париж. В то время во французской столице жили русские журналисты эмигранты и писатели-изгнанники, поэтому ее часто называли «уездом русской литературы».
Вторая мировая война примирила писателя с ненавистным ему большевистским режимом. Все ушло на второй план, на первый же вышла ро дина. Бунин купил карту мира и отмечал на ней ход военных действий, о котором читал в газетах. Он праздновал разгром гитлеровской армии под Сталинградом как личную победу, а в дни Тегеранского совещания, сам себе удивляясь, писал в дневнике: «Нет, вы подумайте, до чего дошло - Сталин летит в Персию, а я дрожу, чтобы с ним, не дай Бог, чего в дороге не случилось». В конце войны писатель часто думал о возвращении на родину.
В 1933 году Иван Бунин завершил самое значительное произведение зарубежного периода творчества - роман «Жизнь Арсеньева». Именно за него в этом же году Бунину присудили Нобелевскую премию по литературе.
В мае 1945 года Бунины прибыли в Париж, где встретили День Победы над фашистской Германией. Здесь же в 1946 году они узнали о своем восстановлении в гражданстве СССР и даже хотели вернуться, но позже передумали.
Иван Бунин умер в Париже 8 ноября 1953 года. Похоронили писателя на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Вот что об этом событии писала супруга писателя Вера Николаевна Муромцева-Бунина: «Во вторник было положение во гроб. В четверг похороны. Половина девятого приехали за гробом. Мы в немногочисленном числе его сопровождали. Затем вернулись в церковь. Служили владыка Сильвестр, отец Григорий Ломако, отец Александр Чекан, отец Антоний Карпенко и отец Димитрий Василькиоти. Все было очень торжественно, при полном освещении. Хор пел необыкновенно хорошо. Все говорят, что такого отпевания никогда еще не было - и по какому-то особенному настроению, и по сосредоточенности, и по сдержанному горю, хотя многие плакали». (Из письма А. Седых. 13 ноября 1953 г.
За всеми важными новостями следите в Telegram, во «ВКонтакте», «Одноклассниках» и на YouTube
